В 1982 году Алексей Зеля перевелся на завод «Хроматрон». Здесь для художника обустроили мастерскую и создали все условия для творчества. Начался самый плодотворный период мастера.
Работа в КБ накладывала на Алексея Зеля свои ограничения. Первые выставки привлекли к художнику внимание журналистов – о нем написали в газетах, сняли несколько телевизионных репортажей. Повышенный интерес к сотруднику вызывал неодобрение у руководства закрытого предприятия.
Так что с интервью и дальнейшей выставочной деятельностью у кварцедува возникли определенные сложности. В «почтовом ящике» не разрешалось называть место, где человек работает и о том, чем занимается. Журналисты писали, что свои стеклянные композиции Алексей Зеля создает в своей московской квартире (думающему советскому человеку не стоило труда догадаться, что реализовать подобное невозможно). В выставочных проектах, при подаче заявки требовалось заполнить графу, на каком производстве трудится мастер.
Муж сестры, Сергей Стеркин, известный московский бард, который в свое время привел Алексея Зеля к себе на МЭЛЗ, недавно перевелся начальником производства на новый завод «Хроматрон». Узнав о возникших сложностях, позвал шурина к себе.
Отцу тяжело далось это решение. В КБ его любили, сделали бригадиром, в свободные часы позволяли заниматься творчеством, вокруг него сложился хороший дружный коллектив. Да и зарплату платили хорошую — на «Хроматроне» столько не предлагали.
Начальник КБ тоже не хотел отпускать Алексея – уговаривал остаться, даже согласился на журналистов, махнул рукой: «Ладно, пусть приходят, снимают. Только без названия предприятия». А Сергей Стеркин, со своей стороны, обещал оборудовать под Зеля кварцедувную мастерскую для изготовления художественных работ, полностью избавляя его от унылых технологических операций.
Несколько слов про «Хроматрон». В 80-е годы этот завод электронной промышленности, построенный под объединением МЭЛЗ, считался самым передовым предприятием в стране и являлся крупнейшим производителем цветных кинескопов в СССР (для телевизоров). Уровень механизации и автоматизации процессов приближался к 90%, стояла японская автоматизированная система управления производством. Контроль за процессами осуществляла электронно-вычислительная техника.
Алексей Зеля колебался целый год, и в итоге жажда творчества победила. Трудоустройство на новое место оформили переводом, даже не пришлось увольняться и снова устраиваться. И отпуск не пропал.
Ольга Зеля вспоминает, что когда ее супруг перевелся на «Хроматрон», сразу пожалел. И мастерская была не готова, и приткнуться ему поначалу было некуда, не с кем словом перемолвиться. Мыкался там по коридорам, да горевал об оставленном месте.
Затем все наладилось. Ему поставили кислородную установку (для производства кинескопов кварцедувы не требовались, только стеклодувы), пошли первые заказы. Таких как он умельцев-«подснежников» на «Хроматроне» было еще несколько человек. Все они числились за рабочими специальностями, но обеспечивали внутренние нужды предприятия, в основном по подаркам для юбиляров и сувенирам для многочисленных гостей, приезжающих подивиться на чудо-завод со всего Союза, стран соцлагеря и дальнего зарубежья.
Так, под крылом одного из цехов, в коллективе с Алексеем Зеля трудились: мастер по чеканке Володя Смирнов, необщительный умелец по шкатулкам маркетри (мы и имя его позабыли), второй кварцедув, специалист по подсвечникам, Олег Титов (это тот, который таскал у отца идеи и говорил «твоя тема – моя обработка»), макетчик Борис Петрович Рыжиков. О нем я тоже рассказывала — после он вошел в наш небольшой «выставочный» коллектив.
Завод отличался не только своим технологическим совершенством, но и продуманностью внутренних помещений. Для отдыха сотрудников на территории даже имелась своя оранжерея — зимний сад. Алексей Зеля тоже приложил руку к оформлению предприятия. В просторной проходной рабочих встречала большая композиция с хрустальными розами, а в оранжерее на специальном подиуме стоял аквариум со стеклянными рыбками.
Алексей Зеля проработал на «Хроматроне» с 1982 по 1989 год. Его основной задачей было изготовление художественных произведений из стекла на «эксклюзивные» подарки. Хрустальные изделия гостям производства дарили от лица директора завода Ю.Д. Машина. Презенты членам Верховного Совета, премьер-министрам, мэрам и другим высокопоставленным иностранным чиновникам чаще всего преподносил председатель исполнительного комитета Моссовета В.Ф. Промыслов (кто не помнит, эта должность равнозначна мэру Москвы). Более подробно на эту тему я напишу отдельную статью.
В свободное время художнику разрешалось творить для себя. Но бывало так, что у кого-то «в верхах» намечался день рождения или наши срочно уезжали за рубеж, тогда произведение, задуманное мастером для себя, буквально вырывалось из рук. Даже композиция из холла проходной несколько раз менялась, потому что «они» о своих визитах заранее не предупреждали, а требовалось что-то отдать.
В подобных случаях Алексей Зеля снимал с произведения быстрый набросок, чтобы потом сделать для себя копию. Но в интенсивном ритме, далеко не все идеи получали второе рождение.
Чтобы в чужие руки не «уходили» дорогие сердцу природные мотивы, со временем мой отец приспособился к неожиданным визитам высокопоставленных заказчиков. Для «подстраховки» у него всегда имелся в запасе стеклянный корабль и корзина с цветами (самые востребованные у чиновников подарки).
Листаю его записную книжку и вижу, что на «Хроматроне» в 1982 году для себя он сделал только три работы: серию из четырех подсвечников «Дамы и господа», «Белые хризантемы» и пенёк «Поганки». Для нужд предприятия: большой стеклянный фрегат к 50-летию директора Машина, на юбилеи заводчан: две ветки с цветами и два одинарных подсвечника. Еще один, крупный подсвечник подарили вдове Жукова.
В тот же год Промыслов увез корзину с колосками жене президента Филиппин г-же Маркос, а другую, с цветами, преподнес жене президента Финляндии.
Вот так всё быстро закрутилось, с учетом того, что перевелся он в мае, ждал, пока оборудуют рабочее место, летом на месяц сходил в отпуск. Выходит, что серьезно за горелку Алексей Зеля сел только в августе.
За 7 лет на «Хроматроне» родились такие прекрасные произведения как «Белые хризантемы», «Вдохновение», «Зимнее утро. Горностай», «Лиса и виноград», «Бабье лето», «Прикосновение», «Шиповник», «Аллея Анны Керн» и многие другие. О них вы можете почитать в разделе «Галерея».
ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:
Испытание огнем. Как художник Алексей Зеля закалился на МЭЛЗ
Первые годы Алексея Зеля на заводе МЭЛЗ
4 года в «Почтовом ящике». Художник Алексей Зеля на секретной работе
Алексей Зеля переводится с МЭЛЗ в конструкторское бюро