Поганки

Стеклянная фигура «Поганки» (1982 г) является первой природной композицией в творчестве Алексея Зеля, положившей начало целой серии произведений, объеденных любовью к русской природе.

В своих природных композициях из кварцевого стекла, Алексей Зеля раскрывает себя не только мастером декоративно-прикладного искусства, но и человеком, хорошо знакомым с биологий. Все его кузнечики, бабочки, мотыльки и жучки-паучки хорошо узнаваемы специалистами-энтомологами.

Эта биологическая проработка в деталях уходит корнями в детство маленького Алеши, когда каждое лето, гостя у бабушки в Лосиноостровском, он до темна просиживал в канаве за домом с дневником наблюдений.

Лежа в траве на животе, юный натуралист записывал и зарисовывал все, что происходило в его микромире. Определял по справочнику растения и животных, запоминал их латинские названия, слушал пение птиц и тренировался отличать пернатых по голосу. Все эти знания для него были очень важны, ведь у мальчика была цель – вырасти и посвятить свою жизнь биологии.

А еще Алеша заметил, что если смотреть на траву и цветы от земли наверх, с так называемой «лягушачьей перспективы», мир природы раскрывается совсем с другой стороны, полным чудес и удивительных открытий. Совсем не таким, каким его видят взрослые с высоты своего роста.

Мальчик вырос, стал художником, но тот самый особый ракурс по-прежнему считал наиболее впечатляющим и выразительным. Так что совсем не случайно, что именно с лягушачьей перспективы выполнены все его природные композиции: «Весна», «Русское поле», «Тихий уголок», «У озера», «Васильки», «Воришки», «Гимн травам»…

Ну а первым в череде этих прекрасных произведений стоит стеклянный пень с незамысловатым названием «Поганки», созданный в 1982 году.

На первый взгляд может показаться странным, почему художник, после восхитительных «Белых хризантем», законченных в том же 1982 году, вдруг обратился к такому непримечательному объекту, как старый трухлявый пень, да еще и с поганками.

Ответ он дал в одном из своих интервью. Когда речь зашла о том, насколько сильно мастер любит цветы, он пояснил: «я бы не сказал, что больше всего люблю цветы. Я люблю все живое, люблю природу». Алексей Зеля видел красоту и изящество не только в прекрасных букетах, он находил ее в лесах, полях, степях и лугах, и даже в карельских болотах, заросших мхом.

Именно в летних походах по Карелии его вниманием завладели старые трухлявые пни. Со своими ярко-зелеными мшистыми одеяниями в обрамлении кружева из глянцевых листиков брусники, они, действительно, производят впечатление! Но не это главное. Каждый пенёк – это отдельный микромир, экосистема. В нем находят дом улитки, насекомые и другая мелкая живность, на них селятся грибы и ягоды, их теплая рыхлая основа дает жизнь новым растениям.

Очарованный этой красотой, Алексей Зеля сделал много слайдов самых интересных пеньков, а после, уже дома – набросал эскизы для будущих работ. К декабрю 1982 года одна из идей окончательно созрела, и он приступил к ее реализации из кварцевого стекла.

Я пишу «одна из идей», потому что эскизов было много. И не только в специальных альбомах. Разбирая архивы отца, я встречала карандашные наброски и в рабочей тетради, и на отдельных листах. Судя по ним можно сделать вывод, что в какой-то момент папа решил разделить грибы и цветы по разным композициям, которые впоследствии получили название «Поганки» и «Цветущий пень». Оба произведения серии вы сейчас можете увидеть в экспозиции Егорьевского историко-художественного музея.

Помимо этой пары были и другие задумки, но постоянная загрузка производственными заказами на заводе не позволила им воплотиться. Да и второй «Цветущий пень» сильно «задержался» — к его воплощению Алексей Зеля приступил только через 2 года.